Даже с окровавленной рожей ты не станешь ей милее, чем теперь. А ты вообще знаешь, что такое жалость? Это угрызения совести, чувство вины, сменяющееся затем презрением.
Я настаиваю, чтобы этот разговор был прекращен раз и навсегда, я. Как ты думаешь, откуда он у нее? Выйди ненадолго и погуляй по коридору. Ты тоже должна слышать это. Паркер встал с кровати. А теперь оба выметайтесь отсюда. Билли, если ты только испоганишь. Билли, я не собираюсь повторять дважды одно и то же.
Клер тут же закрыла дверь за ним.
Паркер стоял у окна. Внизу под ним была улица.
Окна танцевального зала выходили на ту же сторону, что и его номер. Она подошла и встала у него за спиной. Паркер все еще смотрел в окно. Клер осторожно тронула его за руку. Я обещаю, повторила она. Больше идти было некуда, заняться решительно нечем. Он словно дожидался, пока ктонибудь вернется сюда и разыщет его. Ты никогда там не был. Он знал, что это совсем не одно и то же, а поэтому не стал возражать. Лемке закусил нижнюю губу.
Она сидела у окна и полировала пилкой маникюр. И поэтому ты мне должен дать слово. Лемке нахмурился, видимо не зная, как выразить вслух свою мысль. Что ты свободен от чужого влияния. Просто я не хочу снова сесть. Паркер покачал головой и прошелся по комнате.